Появилась Земля, потом она ушла за край поля зрения, появилась снова, но уже в несколько ином положении. Корабль "рыскал", покачиваясь в космосе, точно игла компаса в поисках севера. Несколько минут небеса подергивались вокруг путешественников, пока, наконец, корабль не замер - гигантский снаряд, нацеленный на звезды. В центре экрана показалось огромное кольцо Семи Солнц в всей своей радужной красе. Еще виднелся краешек Земли: темный серп, обрамленный золотом и пурпуром заката. Элвин понимал, что готовится нечто, ему неведомое, и ждал, обхватив кресло. Секунды уносились прочь. Семь Солнц сверкали на экране. Звука не было - только внезапный, вызвавший легкое помутнение зрения головокружительный рывок - и Земля исчезла, будто гигантская рука смела ее прочь. Они были в космосе одни, наедине со звездами и странно съежившимся Солнцем.

А я и не собираюсь. Давай пошлем робота -- он же передвигается куда быстрее, чем мы, ни за что там не зацепится и не обрушит на себя перекрытия. Хилвар такую предосторожность одобрил, но настаивал и еще на одной, которую Олвин не предусмотрел. Прежде чем робот отправился в разведку, Олвин приказал ему записать в память искусственного мозга корабля -- почти столь же развитого, как и у самого робота -- подробный набор команд для возвращения на Землю, что бы ни случилось с их пилотом. Понадобилось совсем немного времени, чтобы убедиться, что этот мир ничего не в силах им предложить. Сидя перед экраном в корабле, они миля за милей наблюдали пустынные, покрытые слоем пыли коридоры и проходы, которые проплывали перед ними, по мере того как робот исследовал эти безлюдные Все здания, построенные разумными существами, какой бы формы ни были их тела, должны соответствовать определенным основным законам, и спустя некоторое время даже самые, казалось бы, чужеродные архитектурные формы перестают вызывать удивление, мозг словно бы гипнотизируется бесконечным повторением одного и того же и теряет способность воспринимать новые впечатления.

Все стереть, - приказал он машине. Потухла голубизна моря, горы рассеялись подобно туману, и осталась лишь чистая стена. Словно и не было их никогда, словно они ушли в то забвение, что поглотило все моря и горы Земли еще за века до рождения Элвина. Комнату вновь залил свет, и сияющий прямоугольник, на котором отображались видения Элвина, слился со своим окружением, превратившись в одну из стен. Но действительно ли это были стены. Любому, не знакомому с такими местами, это помещение показалось бы странным. Оно было абсолютно пустым, полностью свободным от мебели. Казалось, что Элвин стоит в центре сферы. Стены не отделялись от пола и потолка каким-либо заметным образом. Глазу не на чем было задержаться; зрение не могло подсказать, простирается ли окружающее Элвина пространство на метры или на километры.

Экая я бестолочь, -- прошептал Хедрон. -- Вот ведь все сделал правильно, а самое-то важное и забыл. -- Теперь его пальцы двигались по панели уже совершенно уверенно, и, когда надпись на экране растаяла, он развернул свое кресло так, чтобы видеть и изображение города в центре зала. -- Гляди внимательно, Олвин, -- предупредил. -- Думается мне, что мы оба узнаем сейчас о Диаспаре кое-что новенькое. Олвин терпеливо ждал, но ничего не происходило. Изображение города по-прежнему стояло у него перед глазами во всем своем таком знакомом великолепии и красе -- хотя ни то, ни другое им сейчас не осознавалось.

Не вполне сообразив, что из этого следует, Элвин не возражал. У них в пути был товарищ - Криф, наиболее примечательный из всех любимцев Хилвара. Когда Криф отдыхал, его шесть невесомых крыльев складывались вдоль тела, блестевшего сквозь них подобно скипетру, усыпанному самоцветами. Но стоило его побеспокоить - и он взмывал в воздух, окутанный радужными мерцаниями и слабым жужжанием невидимых крыльев. Хотя огромное насекомое подлетало на зов и иногда даже выполняло простые приказы, оно было почти лишено разума. Но все же оно, безусловно обладало собственной личностью и по какой-то причине с подозрением относилось к Элвину, чьи попытки завоевать его доверие всегда кончались ничем.

• Как только они взлетели, крепость стала темной тенью среди холмов, она быстро сокращалась в размерах, пока не превратилась в странный черный глаз без век, обреченный на пристальный, вечный взгляд вверх, в пространство, -- и вскоре они потеряли его в огромной панораме Лиза.
• Ситуацию это ничуть не прояснило.
• Никто и никогда не смог захватить Шалмирану.
• И настанет день, когда наши двоюродные братья получат мое послание и узнают, что мы ждем их здесь, на Земле.
• Он обернулся к Хедрону, чтобы поблагодарить Шута за то, что он сделал это возможным.
• Он отворил врата в бесконечность и теперь испытывал благоговение -- и даже некоторый страх -- перед всем, что сам же сделал.
• Серанис не шевельнулась, но Элвин внезапно ощутил, как собственное тело ускользает из-под его контроля.

Отсюда,-- почти прокричал он, чтобы его можно было услышать сквозь гул водопада,-- виден весь Лиз!. Олвин не поверил. К северу от них миля за милей простирались леса, перемежающиеся полянами, протяженными полями, изрезанные ниточками сотен речушек. Где-то среди этой необъятной панорамы прятался Эрли, но нечего было и думать отыскать .

От Джезерака останется лишь галактика электронов, замороженных в глубинах кристалла. Я буду спать без сновидений, Элвин. И однажды, может быть, через сто тысяч лет, я обнаружу себя в новом теле и встречусь с теми, кто будет избран моими опекунами. Они будут смотреть за мной, подобно тому как Эристон и Этания направляли .