Дворик был не более пятидесяти шагов в поперечнике и находился фактически в глубине одного из огромных зданий. Тем не менее он не имел видимых пределов, будучи ограничен прозрачным бирюзовым веществом, которое слабо светилось изнутри. И все же дворик был устроен так, чтобы не возникала опасность ощутить себя затерянным в бесконечном пространстве. Невысокие стенки, едва доходившие Элвину до пояса, прерывались кое-где проходами и создавали впечатление уютной ограниченности, без которой в Диаспаре никто не мог чувствовать себя довольным. Когда Элвин появился, Хедрон как раз рассматривал одну из этих стенок. Она была покрыта тонкой мозаикой из разноцветных плиток, столь фантастически закрученной, что Элвин даже не попытался проследить ее детали. - Взгляни на эту мозаику, Элвин, - сказал Шут. - Не замечаешь ли ты в ней чего-то необычного.

Алистра сдавленно вскрикнула. По внутренним стенкам подземохода, как по воде, пошли волны, и за окружающими его металлическими панелями Элвин опять увидел тот, второй мир. Оба мира столкнулись; в их борьбе верх одерживал то один, то. И вдруг все кончилось. Чувство разрыва, разлома - и сон прекратился. Элвин снова был в Диаспаре, в своей собственной комнате, лежа в воздухе в полуметре от пола. Гравитационное поле защищало его от жесткого столкновения с грубой материей. Он окончательно пришел в. Это и была реальность, - и он отлично знал, что теперь последует. Первой появилась Алистра.

Скоро как это случалось всегда, они окажутся дома, и все чудеса, ужасы и треволнения останутся позади. Они устали, но были довольны. По наклону пола Олвин догадался, что вездеход направляется куда-то вниз, в глубь земли. Надо думать, Коллистрон знает, что делает, и таков именно и есть путь, ведущий к дому. И все же -- какая жалость, что:. -- Послушай-ка, Коллистрон,-- неожиданно нарушил молчание Олвин,-- а почему это мы движемся не кверху. Ведь никто никогда не видел Хрустальную Гору снаружи. Вот чудесно было бы -- выйти на одном из ее склонов, поглядеть на землю и небо.

Тут же действия Элвина вступили в прямое противоречие с его весьма хвастливыми словами. Он почувствовал усталость, какой прежде никогда не знал; она словно расползалась из его ног, затопляя все тело. В этом ощущении не было ничего неприятного - скорее наоборот. Хилвар с веселой усмешкой наблюдал за ним, и у Элвина достало сил подумать - не испытывает ли его спутник на нем возможности своей умственной энергии. Впрочем, он был далек от мысли протестовать по этому Свет, исходивший от металлической груши наверху, померк до слабого сияния, но излучаемое ею тепло не убывало. В последних проблесках света затуманившийся рассудок Элвина отметил курьезное обстоятельство, о котором обязательно следовало расспросить наутро. Когда Хилвар раздевался, Элвин впервые увидел, насколько разошлись две ветви человеческого рода.

Элвин снова посмотрел на экран. Он мог охватить расстояние между Лисом и Диаспаром одним взглядом; одна из его целей была достигнута, но теперь это не казалось особенно важным. И все же он был очень рад: теперь, без сомнения, завершатся долгие века стерильной изоляции. Сознание того, что он преуспел в своей миссии, некогда казавшейся ему более важной, чем все остальное в этом мире, отбросило последние сомнения Элвина. Он выполнил свои задачи на Земле, сделав это быстрее и основательнее, чем осмеивался надеяться. Теперь же открылся путь к его, возможно, последнему и, несомненно, величайшему приключению. - Полетишь ли ты со мной, Хилвар. - спросил Элвин, полностью сознавая смысл своего вопроса. Хилвар твердо взглянул на .

• Саги, задуманные и записанные со времени основания города, были неисчерпаемы.
• Ощущение это не было неприятным, скорее -- просто новым, и оно-то и позволило Олвину впервые испытать, что это такое -- настоящая телепатия, способность, которая в его народе ослабла настолько, что теперь ею можно было пользоваться только для того, чтобы отдавать команды машинам.
• Иногда, если собеседник не знал, в каком виде вы с ним разговариваете, это могло поставить его в чрезвычайно невыгодное положение.
• Способ, которым приготовлялась та, натуральная, поразил его как исключительно негигиеничный, а уж при преобразователе-то материи вы, во всяком случае, всегда знали, что именно вы едите.
• Никто из его предшественников не сумел привлечь к себе такого числа адептов или же добиться того, чтобы его догма проложила себе путь через столь огромные пространственные и временные пропасти.
• Робот ждал его следующего шага.
• Служители не сопровождали его: он больше не находился под наблюдением, по крайней мере - явным.

Ну конечно. -- вскричал Хилвар. -- Как же это я не догадался. Олвин выглядел совершенно ошеломленным, и Сирэйнис стало его жалко. -- Я хочу сказать, что, хотя Вэйнамонд и обладает колоссальным -- возможно, безграничным -- умом, он еще незрел и неразвит. Его истинная разумность вполовину меньше разумности человеческого существа, хотя вот мыслительные процессы у него протекают куда стремительнее наших и научается он очень .

Загадкой было, к примеру, назначение этой вот длинной, стремительных очертаний машины, которая -- так похожая на снаряд -- покоилась вдоль стены помещения: хотя о ее функции в общем-то можно было догадаться, но менее таинственной она от этого не становилась. Верхняя часть ее была прозрачна, и, глядя сквозь стенки, Олвин видел ряды удобно расположенных кресел. Признаков какого-либо входа в нее не было заметно. Машина парила на высоте что-то около фута над незатейливым металлическим стержнем, который простирался вдаль и исчезал в одном из туннелей. Несколькими метрами дальше другой такой же точно стержень вел в другой туннель -- с той лишь разницей, что над ним не было такой же машины, Олвин знал -- как если бы ему об этом сказали,-- что где-то под далеким и неведомым ему Лизом еще одна такая же машина в таком же помещении, как это, тоже ждет своего часа. Хедрон вдруг заговорил -- быть может, несколько быстрее, чем обычно: -- Какая странная транспортная система. Она может одновременно обслуживать всего лишь какую-то сотню человек. Из этого следует, что они вряд ли рассчитывали на интенсивное движение между городами. И потом -- зачем им все эти хлопоты, зачем, спрашивается, было зарываться в землю при все еще доступном небе. Возможно, это Пришельцы не разрешали им летать, хотя мне и трудно в это поверить.